Кто и когда описался с другом глаголя?

Так как смысловые названия букв кириллической алфавитной азбуки не соответствуют названиям чисел, т.е. нельзя записать «в глаголь день» (в смысле «в третий день»), «иже соколов» (в смысле «десять соколов»), «добро солнце» (в смысле «четыре солнца»), т.к. это будет бессмыслица. Однако, принимая во внимание, что запись чисел до реформы Кириллицы Петром I осуществлялась буквой (хотя и с титлом над ней), можно представить себе, что какой-то утомлённый переписчик автоматически мог допустить ошибку в строке, написав: «…рци лебеди роспущени» вместо «R лебеди роспущени», т.е. «сто лебедей».

Вспомним нелепую ошибку полкового писаря из повести Тынянова «Подпоручик Киже», написавшего в донесении вместо «подпоручики же» «подпоручик Киже».

Впрочем, это самая первая авторская версия (А.БлагихЪ) перевода. Вторая же заключается в том, что истинный автор этих строк в «Слове о полку Игореве» хотел отобразить множественное число от числительного «сто». Хотя у него были варианты: например, «стадами», как в «Слове…», от того же корня «сто». Однако же в слове «стадо» или «стая» заложена невнятная неопределённость, т.к. в стае может быть и десять, и пятьдесят, и сто, и сто пятьдесят птиц. Автору же или творческому переписчику хотелось подобрать точное слово, характеризующее общее впечатление от массового беспорядочного бегства испуганных половцев на скрипучих телегах через голосовую какофонию нескольких сотен встревоженных в ночи лебедей. Образовав неопределённое множественное числительное от числа «сто», он мог записать последнюю фразу несколькими вариантами, например:

«…стоци лебеди роспущени»

или:

«…соти лебеди роспущени»

(сравните со словами «соты» в смысле пчелиных восковых ячеек для хранения мёда)

или через запись кириллической цифирью Rци или Rи .

Такая запись по умолчанию должна была бы при чтении произноситься словами вышеприведённых вариантов. При переписке с подлинника или какой-то другой копии представляется возможной вполне допустимая невольная описка. Например, при переводе «стоци» в «Rци» писец забыл поставить знак титла над буквой «Р», в результате чего получил название этой буквы на Кириллице «Рци», что означает «говори» или, наоборот, при переводе записи с «Rцы» в словесную форму переписчик проигнорировал знак титла (а может его и не было ввиду плохого состояния исходной рукописи), что и привело к слову «Рци», которое, вероятно, и было в утраченном Мусин-Пушкинском списке «Слова о полку Игореве».

Поэтому на основании изложенной версии мне представляется, что по аналогии с другими фрагментами записи числительных в «Слове…» изначальный вид знаменитых строчек и, соответственно, смысл перевода о скрипе телег был таким:

Изначальная запись:

А половци неготовами дорогами
Побƀгоша къ Дону Великому;
Крычатъ тƀлƀгы полунощы,
Rци лебеди роспущени.

Новый перевод с учётом Пушкинских заметок:

А половцы неведомыми дорогами
Побежали к Дону великому;
Кричат телеги их в полуночи
Сотнями лебедей распуженных.

А теперь предлагаю прочитать, осмыслить и перевести запись первой строки четверостишия Блока по аналогии с выстроенной версией «Слова…»:

А. Блок («Скифы»):

Вы сотни лет глядели на Восток,
Копя и плавя наши перлы,
И вы, глумясь, считали только срок,
Когда наставить пушек жерла!
Вы рцы годов глядели на Восток.
………………………………………………………..
Вы Rци годов глядели на Восток.

А был ли некий Троян в «Слове?»

Для оценки какой-либо выдвинутой версии, претендующей на право существования, необходим не только интуитивно-эвристический, но и научный системный подход. Ведь, как известно, методология науки предполагает не только наличие новизны, но и повторяемости фактов. И о, Боги славянские! Такие факты нашлись. В примечании к опубликованной повести о «Слове…» Мусин-Пушкин пишет: «Четыре раза упоминается въ сей пƀсни о Троянƀ , т.е. тропа Трояня, вƀчи Трояни, земля Трояня, и седмый вƀк Трояновъ: но кто сей Троянъ, догадаться ни по чему не возможно».

Уважаемый Алексей Иванович! После Вашего издания и перевода «Слова о полку Игореве» на язык «сего времени» многочисленные толкователи слова «Троян» вот уже третий век пытаются отождествить его с историческим, мифологическим или же историко-литературным персонажем поэмы. Рассмотрим кратко наиболее известные из этих версий.

Троян – это римский император I века н.э. (Карамзин).

Троян – это вульгаризация имени царя Приама знаменитой Трои (Вяземский).

Троян – это производное от числительного «три» – трёх варяжских князей: Рюрика, Синеуса и Трувора, приглашённых на правление русских земель.

Троян – это искажённое имя Бояна, возникшее вследствие палеографической ошибки какого-то переписчика или по вине издателя «Слова…» (Тихонравов).

Все мифологические версии, связанные с истолкованием слов одинакового написания, Троян (ю), (и), (я), (ов), по мнению академика АН СССР Державина, «…страдают одним и тем же недостатком: искусственной надуманностью, интуитивной субъективностью, полным отсутствием над собою каких-либо конкретных, осязаемых, убедительных, материальных оснований, в силу чего они и не выдерживают никакой критики». Сам же академик настаивал на Траяне в «Слове…» как хорошо известной южным славянам исторической личности римского императора. В выражении «Слова…»: «рыща в тропу Трояню» он видел отражение названия реального географического пункта в Молдавии. Этот известный археологам триумфальный памятник был основан по указанию самого Траяна.

Однако ещё Пушкина раздражал этот образ римского императора в «Слове…»: «Можно ли не шутя опровергать такое легкомысленное объяснение? События, о которых поёт Боян, происходят на Дону. «При чём тут Бессарабия?», – спрашивал Пушкин. К замечанию Пушкина можно ещё именно шутя добавить, что римский император в бытность свою основал одну деревню в Тверской области, которая по сей день называется его именем: Троян.

Как же так получилось, что академик АН СССР Державин, живший в XX веке, не прислушался к мнению самого Пушкина, жившего в XIX веке? Дело в том, что ещё в XVI веке переписчик книги «Слова откровения святых апостолов» писал о «Троянь», как о языческом Боге, и в то же время «Троянь бяше царь в Риме». Знал ли об этом Пушкин? Мы не уверены. Знал ли об этом академик Державин? Да, знал, о чём свидетельствует Югов в своих статьях о «Слове…». Но почему Державин не развил версию «языческого бога», нам не ведомо. Вот с этого момента, уважаемый Алексей Иванович Мусин-Пушкин, зададимся тремя вопросами:

1) Знали ли достаточно много патриоты Земли Русской – бард Боян (в XI веке) и автор «Слова…» (в XII веке) о римском императоре Трояне? Ответ (более чем осторожный): скорее «нет», чем «да».

2) Знали ли они, как ещё по существу языческие христиане о славяно-русском Боге Трояне? Ответ: скорее «да», чем «нет».

3) Славяно-русский языческий бог Троян – кто он, повелитель чего? Может, он более известен под именем «Стрибога» – повелевающего тремя воздушными стихиями: ветрами, дождями и грозовыми бурями? «Стрибог» – « С три бог». Оба этих слова образованы от общего индоевропейского корня «тр». В частности, в числительных «три», «тройка» и т.п. числу «три» или по Кириллице G, или по-арабски 3 всегда у разных народов приписывалось магическое значение, в том числе у язычников и христиан.

Христианство на славянских землях, а тем более на Руси, внедрялось в идеологической борьбе. Долгое время после крещения Руси в 988 году простые люди были двуеверцами. Видимо, в этот переходный период были попытки сближения представлений о языческих мифологических богах с христианским догматом о святой Троице. В результате этого и возник в народе «нелегитимный» языческо-христианский бог Троян, повелевающий тремя воздушными стихиями, и он же в одном лице и Бог-отец (как повелитель грозы), и Бог-сын (ветер, приносящий благую весть), и Святой дух (дождь как вода, как основа всего живого, что «поля взрыхляет зеленя», и в то же время как слёзы умиления и скорби).

Итак, уважаемый господин граф Алексей Иванович, исходя из трёх представленных версий «Трояна» как имени триединого божества, имени сказителя Бояна и просто значения этого слова как числа, попытаемся дать новые варианты перевода всех четырёх фрагментов «Песни…», связанных с этим непонятным словом.

Троян – славянский языческий бог войны (брани) и победы

Фрагмент «тропу Трояню»:

О Бояне, соловей старого времени!
абы ты сиа полки ущекотал,
скача славию по мыслену древу,
летая умом под облаками,
сепвая славы оба полы сего времени,
рища в тропу Трояню чрес поля на горы.

Смысловые варианты перевода трудных слов и, соответственно, всего этого фрагмента в целом должны быть жёстко взаимоувязаны с непосредственно примыкающими к нему до и после текстами «Слова…». Превознося решимость и существо ратного духа Игоря постоять за Землю русскую, автор «Слова…», зная о последующей трагедии его воинского похода, тем не менее весьма сдержанно осуждает князя за исход драмы. И эту позицию автора можно понять. Ведь, как известно, «кто никуда не идет, для того не бывает попутного ветра». Однако есть и другая житейская истина, согласно которой только победителей не судят. Помните в этой связи ставшую нарицательной реплику одного из авторов «Нового мышления и перестройки», обращённую к Ельцину: «Борис, ты не прав!»

Однако вернёмся к «Песне…» Основной причиной, в которой набожный автор «Слова…» решительно усматривает роковую ошибку Игоря, оказалось пренебрежение князем зловещего предзнаменования в виде солнечного затмения перед самым вступлением на тропу войны. Словосочетание «тропа Трояню» в данном случае представляется очень удачной находкой автора «Слова…» Образность и ёмкость как в прямом, так и в переносном значении этой «сладкой» поэтической парочки как раз и была тем твёрдым орешком, который оказался не по зубам многим переводчикам «Песни…» Никакой не «путь» и не «дорога», а именно опасная военная «тропа» передаёт всю извилистость, сложность и порой непредсказуемость возможных поворотов как трагических, так и героических событий на театре военных действий, да ещё происходящих в сфере влияния аж самого бога войны Трояна, а не какого-то римского императора. Вспомним Высоцкого:

«…Но мы выбираем трудный путь,
Опасный, как военная тропа».

С учётом двух версий перевода глагола «ущекотал» возможны также два противоположных по смыслу варианта прочтения всего фрагмента «Слова…», связанного с «Тропой Трояню».

Сочувственно-героическая версия перевода:

О, Боян, соловей старого времени!
А как бы ты эти полки приободрил,
скача словами по древу мысли,
взлетая умом под облака,
воспевая славу обеих половин наших времён,
в поисках победной тропы Трояню через поля на горы.

Предосудительная версия перевода:

О, Боян, соловей старого времени!
А стал бы ты ублажать эти полки,
скача словами по древу мысли,
взлетая умом под облака,
сравнивая славу обеих половин нашего времени,
но избравших тропу Трояню через поля на горе.

В первом варианте перевода слова «горы» связывается с горным или холмистым ландшафтом местности.

По второй версии перевода, под словом «горы» усматривается множественное число, образованное от понятия «горе», «беда» и т.п. Вспомним образ Змея Горыныча, с которым боролись былинные богатыри русских сказок. Не спорю, кому-то эта версия может показаться неубедительной, однако вновь обратимся к поэтическому переложению этого фрагмента «Слова…», сделанному Заболоцким.

Если б ты (Боян) Трояновой тропой
Средь полей помчался и курганов,
Так бы ныне был воспет тобой
Игорь-князь, могучий внук Троянов…

И далее идут две возможные версии воспевания Бояном Игорева воинства.

Как видим, никаких гор у поэта тоже нет. В самом деле, какие могут быть горы в степи. Вместо них реальные курганы – надмогильные насыпи, которые помимо всего одновременно являются метафорическими аллегориями большого горя.

По фрагменту «Землю Трояню»:

Встала обида в силах Дажь–Божа внука,
Вступил девою на землю Трояню;
Всплескала лебедиными крылы
на синем море у Дону плещучи,
убуди жирня времена.

Из приведённого текста следует, что здесь под «землёй Трояню» подразумевается только русская земля, а не земля, связанная с именем римского императора Трояна. Земля языческого бога войны Трояна по смыслу также не вписывается в текст. «Земля Третья», в смысле правопреемственности христианства Киевской Русью как третьего Рима здесь тоже не проходит. Это придёт значительно позже – после захвата турками в XV веке Константинополя и распада Византии, как восточной части римской империи.

Следуя точке зрения Тихонравова, именно в этом фрагменте «Слова…» более всего подходит и уместна конъектура «на землю Бояню». Шамбиго по поводу версии имени «Боян» вместо «Трояна» писал: «Первые издатели несомненно затруднялись в чтении начальной лигатуры «Тр», и в копии, сделанной для Екатерины II, это слово встречается в форме «Зоянь»… Но в западнорусской графике буквы «б» и «з» и лигатура «Тр» постоянно пишутся одинаково». Таким образом, выстраивается, казалось бы, «железная» логическая цепь: Троян или Зоян, или Боян, из которых конъектура Бояна лучше всех проясняет текст.

Однако в этой версии есть существенный изъян, если представить, что в Екатерининской копии слово «Троянь» было просто-напросто записано с использованием арабской цифры «3»оянь, т.е. всё-таки «Троян».

Тем не менее, развивая точку зрения Тихонравова и Шамбиго о «земле Бояна», пойдём далее. В разных склонениях имени песнопевца Бояна (-и, -ю, -е) также явно прослушивается слово «бойня», близким синонимом которого является слово «брань». Эти два слова часто употребляются в одинаковых по смыслу сочетаниях: «поле боя» и «поле брани», а более точным по смыслу и по научному обоснованию перевода «на землю Трояню» будет «на землю брани». Весь же перевод этого фрагмента «Песни…» с учётом других прочтений слов: «встала»*, «обида»*, «девою»*, «всплескала»», «жирня»*, у меня получился такой:

Пришла беда в силы Дажь–Божа внука,
вступил див на землю брани.
Всплакала лебедь, крылами
на синем море у Дону плещучи.
Убуди добрые времена.

Варианты трактовки слов, отмеченных звёздочкой, широко известны и часто используются переводчиками «Слова…». В отличие от других устоявшихся вариантов записи и трактовки вполне понятного глагола «всплескала» по Мусин-Пушкинскому оригиналу, мне представляется, что в более позднем списке «Слова…» было именно «всплакала». Мои соображения на этот счёт следующие:

1). На каком-то этапе подготовки «Слова…» к изданию, а, может, ещё ранее, произошло ошибочное прочтение скорописной записи одной буквы «а», как двух: «е» и «с».

2). В анализируемом фрагменте по существу применены два близких синонима: «всплескала» и «плещучи».

Что это даёт?

3). Именно словосочетание «всплакала лебедь» передаёт все оттенки большой беды, пришедшей на русскую землю, отчего «Жены Рускїя въсплакашась аркучи…», находим в другом месте «Слова…»

4). С образно-поэтического представления динамики событий того времени, лебеди сначала были «распужены» скрипом половецких возов, а потом «всплакали» и «застонали», убиваясь по храбрым русичам…

Как поддержку моей версии, находим у самого Александра Сергеевича в «Сказке о царе Салтане», где его слова «бьётся лебедь» понимаются именно в смысле «кричит, плачет, убивается» и т.п.

Бьётся лебедь средь зыбей,
Коршун носится над ней;
Та бедняжка так и плещет,
Воду вкруг мутит и хлещет.

Вставьте пушкинское «бьётся» в «Слово…», и Вы всё поймёте, и даже больше того, о чём я распинался, представляя свою точку зрения.

Троян – это Боян и он же Зоян

По фрагменту «вечи Трояни»:

Были вечи Трояни, минула лета Ярославля;
были плци Олговы, Ольга Святославича.
Тьй бо Олег мечём крамолу коваше
и стрелы по земле сеяше.

С 1019 года Ярослав Мудрый становится единоличным правителем всех русских земель. Став единым государством, Русь заняла видное место в Европе. Песнетворец Боян прославлял именно события тех времён, свидетелем которых, как следует из «Слова…», был он сам. Поэтому соседство нашего Великого князя Ярослава Мудрого с римским императором Трояном или языческим богом в этом фрагменте «Слова…» весьма сомнительно. Об этом ещё в 1945 году писал Югов, заменивший Трояна на Бояна во всех четырёх местах своего перевода «Слова…». Однако, как было показано выше и далее, только в данном фрагменте эта замена естественна и понятна, т.к. она имеет не только солидное историко-литературное обоснование, но и вероподобную палеографическую основу.

Прошли времена Бояновы,
минули лета Ярослава;
отшумели брани Олеговы, Олега Святославича.
Тот Олег Гореславович мечом крамолу ковал
и стрелы по земле сеял…

Возвратимся к ещё более загадочному «Зояну» в Екатерининской копии «Слова…», записанному, по моей версии, с использованием арабской цифры «3», пишущейся, как и буква «З». Думаю, что эта хитроумная форма записи «Трояна» была сделана не случайно, а специально для ублажения императрицы, т.к. слово «Зоян» при чтении вслух созвучно с немецким словом «Зоне» – «Солнце».

Тайна жребия Всеслава Полоцкого

По фрагменту «На седьмом веце Трояни»:

Итак, уважаемый господин граф Алексей Иванович, мы приступаем к апофеозу распутывания одного из самых сложных узлов толкования «Слова…», связанного с сочетанием «На седьмом веце Трояни» и относящегося к загадочному историко-мифологическому образу князя-оборотня Всеслава Полоцкого.

По опубликованной Вами в 1800 г. печатной версии:

На седьмом веце Трояни
врже Всеслав жребий
о дееицю себе любу.

По опубликованной там же печатной версии перевода:

На седьмом веке Трояновом
метнул Всеслав жребий
милой ему девице.

Югов предпринял попытку избавиться от числительного «на седьмом веке»:

На том ли веке Бояна
метнул Всеслав жребий
о девице, ему любой.

На том ли веке Бояна
метнул Всеслав жребий
о девице, ему любой.

Югов, зациклившись на идее «Бояна» вместо «Трояна», путанно и поэтому осторожно предположил, что неверный перевод мог произойти от схожести произношения и начертания старой формы числительного «сéмый» и прилагательного «самый».

У автора «Слова…», по его мнению, скорей всего стояло русское «на сéмом» в смысле «на этом веке», а позже какой-то монах-переписчик записал церковнославянское «на седьмом веке».

Для уважаемых читателей с целью сравнения моей версии прочтения всего фрагмента сначала дадим краткую биографическую справку о Всеславе Полоцком.

Великий князь Полоцкий Всеслав был правнуком знаменитой варяжской дочери Рогнеды – родоначальницы полоцкой ветви Рюриковичей. Унаследовав Полоцкое княжество после кончины своего отца в 1044 году, он удерживал его в течение целых 55 лет вплоть до своей смерти в 1101 году. Его дед Изяслав был старшим сыном св. Владимира и поэтому он ненавидел детей Ярослава Мудрого, т.к. считал себя законным наследником великокняжеского киевского престола.

Хотя Всеслав практически в одиночку враждовал с союзом Ярославичей, однако он не без успеха осаждал Псков, брал Новгород, одерживал победы над братьями на поле брани и даже был избран народом во время смуты 1068 г. на Киевский престол. Современники, объясняя успехи Всеслава и называя его хитрым, злым и кровожадным, суеверно приписывали изворотливому князю связь с какой-то колдовской силой. Всеслав, как сообщает летописец, был рождён «от волхования» и носил на голове волшебную повязку для сокрытия какой-то природной язвины. Исходя из представления о мистических действиях князя-колдуна во время проведения своей ворожбы, а также о традиционном символическом восприятии магической силы чисел «семь» и «три», «выстрадалась» моя нумерологическая версия тайны жребия Всеслава:

На семи ветрах трижды
бросил Всеслав жребий
о дельце своём любимом.

Осталось только дать обоснование перевода слов «веце» и «дееицю» по опубликованному Вами, Алексей Иванович, оригиналу. В плаче Ярославны находим такие слова: «ветре», «вееши», «веяти». Поэтому традиционно непонятный «век» в этом фрагменте отпадает очень даже органично.

Слово же «дееицю» мне представляется в смысле «дела», «любимого дельца» коварного Всеслава, а не какой-то, взявшейся ниоткуда «девицы» его любимой, под которой метафорически многие усматривают название столицы – Киев.

Если принять эту нумерологическую версию и учесть перевод слова «клюками» как «гаданиями» (см. Хронику «Георгия Амартола»), то последующая «тёмная фраза» будет иметь не только ясную логическую основу, но и внятный смысл:

В «Слове…»:

Тъй клюками подпръся о кони, и скочи къ граду Кыеву, и дотчеся стружїемъ злата стола Кiевскаго.

Перевод:

Теми гаданиями утвердившись, оседлал он коня и поскакал к граду Киеву и дотянулся-таки копьём до золотого престола.

Последнее слово, конечно, будет за Вами, Алексей Иванович, критиками и читателями.

С уважением, Анатолий БлагихЪ.